Коллегия адвокатов призывник финансовая пирамида

Да, именно так – финансовой пирамидой – нас именуют Яндекс и Гугл. Вводишь в поисковик запрос: «коллегия адвокатов призывник», а умный сайт спешит продолжить: «финансовая пирамида». Так пирамида мы или нет? И как «прилипло» к нашей коллегии это именование?

Прежде всего об определении. Финансовой пирамидой принято называть схему погашения долговых обязательств за счёт средств, полученных из новых долговых обязательств. Пирамида работает до тех пор, пока ресурс больше расходных обязательств. Как только обязательств становится больше, чем покрывающих их новых поступлений, схема рушится.
Применима ли пирамидальная схема реализации обязательств к адвокатским услугам? Очевидно, что нет. Адвокат, состоящий в коллегии, получает гонорар от доверителей и первоначально оплачивает текущие расходы коллегии: оплата труда секретаря, бухгалтера, управляющего, помощников адвоката, арендная плата собственнику помещения коллегии, покупка расходных материалов, оплата рекламы и пр. Оставшиеся после производства этих расходов сумма обращается в доход адвоката. И именно с этой суммы он платит 13%-ный подоходный налог. В схему раздела средств доверитель не включается: он – источник, а не получатель доходов. Его расходы (на оплату труда адвоката, проведение экспертиз и пр.) в случае победы в суде возмещаются проигравшей стороной в порядке, предусмотренном статьями 88, 98, 100 ГПК РФ. В случае поражения – что ж, бывает и такое, - расходы не возмещаются. Но в качестве стимула добросовестной работы адвоката (да, и себя тоже надо иногда подстёгивать! – это мой жизненный принцип) в соглашение с доверителем заложена норма о возмещении расходов на экспертизу за счёт личных средств адвоката. Правда, судебные поражения настолько редки и экстраординарны, что мой личный бюджет не страдает. В этих условиях пирамиду строить не на чем.

Предположу, что термин «финансовая пирамида» применительно к нашей коллегии использовался иносказательно. За время моей работы с призывниками на моих глазах рождались и умирали десятки компаний, заявлявших о предоставлении юридических услуг призывникам. «Грант», «Гарант», «Альтернатива», «Наставник», «Помощь призывникам», «Балтийский дом права», «Первая юридическая консультация», ИП Чернаков и многие другие – разве сейчас вспомнишь всех? Их руководители, как правило, плохо кончали. Михаил Быстров, например, руководитель ООО «Специализированная коллегия правозащитников «Призывник» (обратите внимание, как лихо Михаил Владимирович обыграл название нашей коллегии!), уже дважды судим. Это рекорд. У прочих не более одной судимости. И все допускали одну и ту же ошибку – фатальную для юридического бизнеса. Мне рассказывал владелец одной из завершающих в эти дни свой жизненный цикл компаний: «Я посчитал – дело прибыльное, рынок не монополизирован, спрос велик, - и решил вложиться в юридическую фирму. Заключили договоры, получили первые деньги, приподнялись и стали думать, что делать дальше. Юристов нет, врачи без опыта. Расширять штат – жаба душит. Стали всем призывникам язвы рисовать: прокатит – хорошо, не прокатит – частично вернём деньги, частично обоснуем расходы». Не удивительно, что компания, о которой шла речь, в стадии ликвидации. Мне её судьба была понятна сразу.

Почему у них не получилось, а у нас получилось? Ответ прост. Я знаю, как обеспечить реализацию права на освобождение от призыва на военную службу и, что важнее, выявить основания для освобождения от призыва даже в тех ситуациях, когда призывнику кажется, что таких оснований нет. Причём – законными методами, т.к. право на освобождение от призыва, если тщательно покопаться, есть, как мне кажется, у большинства людей. Полипы желчного пузыря – у каждого пятого. Но пойдите в кабинет ультразвуковой диагностики – даже если полипы есть, вам их не опишут. Почему? Да потому, что они не причиняют боль, не мешают, а устранять их – значит, пациента резать под общим наркозом. Кто на это пойдёт. То же с грыжами пищеводного отдела диафрагмы. Сколиозы от 11 градусов – у каждого третьего. А вы сделайте рентгенографию – вам дадут угол искривления в описании? Вряд ли, ибо какая обычному пациенту разница, на 11 градусов искривлён его позвоночник или на 10? Но всё это, как и многое другое, даёт право не служить в армии. Врачи, которые обследуют моих призывников – не слепые котята, они знают, что мы ищем.

В военкомате «не примут» диагноз? Для многих это трагедия, для меня – новый этап работы. Идём доказывать негодность к службе в армии в суд. Как доказываем? Посредством военно-врачебной экспертизы, конечно! Но если мы выявили у призывника «непризывное» заболевание – как эксперт, предупреждённый об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, его не заметит? Ведь над экспертом дамокловым мечом висят возможности быть подвергнутым допросу в суде или проверке в рамках дополнительной или повторной экспертизы.

Методика работы с призывниками продумана до мелочей. За одиннадцать с лишним лет работы «Призывника» она только окрепла. Создать вал нереализованных соглашений в этих условиях просто немыслимо. А если бы и были «висяки», то за 11 лет работы они дали бы о себе знать. Вон, «коллегия» Быстрова лопнула, просуществовав чуть больше года, а «Помощь призывникам» - немногим менее двух лет.

Даже если есть сомнения, посмотрите на условия адвокатского соглашения, заключаемого в нашей коллегии. Ответственность адвоката застрахована на два миллиона рублей – это раз. Адвокат отвечает по всем обязательствам всем своим имуществом – это два. Как сообщает Избирательная комиссия, публикующая сведения о моих доходах и имуществе в преддверии выборов, я – один из самых обеспеченных политиков Петербурга – это три. Могут ли теперь быть сомнения в моей надёжности и непирамидальности?

Аркадий Чаплыгин, председатель коллегии адвокатов «Призывник»