Статья из "Вестника Кипра"
Александру 24 года, из них четыре он живет на Кипре, скрываясь от призыва в российскую армию. Ему повезло — до декабря 2001 года можно было обратиться в местное отделение «Красного Креста» и, не скрывая мотивов побега из России, получить статус беженца. Сейчас, в связи с подготовкой Кипра к вступлению в Евросоюз, это стало невозможным.
Получив легальный статус на Кипре, Саша работает теперь на стройке, снимает квартиру и не собирается возвращаться в Россию, пока ему не исполнится 27 лет, и не минует угроза призыва. До того, как попасть на этот солнечный средиземноморский остров, Саша два года скитался по разным городам на родине, работая где придется. Он специально выписался из родного дома, чтобы военкомату некуда было послать ему повестку.
—Я как-то ехал в одном вагоне с солдатами, которые прослужили всего один месяц, — вспоминает Саша. — Они были похожи на свиней перед забоем. Все матерились и вели себя просто дико. Это впечатление было настолько ужасным, что я решил сделать все, чтобы не попасть в такую армию. Если там людей доводят до такого состояния, то это не мое место. Я решил, что самым надежным способом избежать армии будет отъезд в другую страну.
Таких парней, как Саша, на Кипре очень много. Легально, нелегально, кто как устраиваются они на заправках, на стройках, в ресторанах. Более или менее состоятельные родители специально вывозят своих детей, чтобы они учились в местных колледжах, и над ними не висела угроза армии, пусть даже качество кипрского высшего образования гораздо хуже, чем в России.
— К сожалению, появился даже новый вид эмиграции, — говорит Елена Виленская, сопредседатель комитета «Солдатские матери Санкт-Петербурга». — Тысячи наших ребят сейчас скитаются по разным европейским странам, прячась от призыва.
В нынешнее время мало кому придет в голову их осуждать, ибо с ужасами службы или ее последствиями все мы сталкиваемся каждый день. Измаявшись в ожидании поезда ночью на Казанском вокзале в Москве, мы бы и не обратили внимания на парня в легкой ветровке, который сидел позади нас, если бы не милицейский патруль.
Молодой человек покорно протянул документы, и они, пролистав его военный билет, спросили: «Воин? А как домой добираться будешь?» — «Не знаю. Нам не дали денег на билеты. Я уже седьмые сутки тут брожу», — ответил парень. Патруль ушел, милостиво позволив ему остаться на вокзале.
Оказалось, что оголодавший измученный парень уже отслужил и пытался попасть домой в Башкирию. Когда мы дали ему денег на билет и на продукты, он не мог поверить своему счастью. До отхода поезда оставалось 20 минут, и мы отправили его на посадку, в спешке забыв даже спросить его имя.
А что же с остальными, таким же образом отправленными домой воинами? Им остается либо пешком идти тысячи километров или отчаявшись, украсть что-нибудь и попасть в тюрьму. Кто этот офицер, не побоявшийся бога и укравший деньги у несчастных солдат?
Бессмысленно искать виноватых — их все равно никто не накажет. Бессмысленно также бежать из страны — все равно все молодые люди России эмигрировать не смогут. Нужно учиться отстаивать свои права, говорят правозащитники Санкт-Петербурга, тем более, что российская Конституция и другие законы позволяют избежать армии легальным путем. Все больше ребят и их родителей встают в ряды этого легального «сопротивления» армии, взяв на себя ответственность за свою судьбу и прилагая определенные усилия, вместо того, чтобы разбегаться, как зайцы, говорит Елена Виленская.
Комитет «Солдатские Матери Санкт-Петербурга» разработал целую стратегию поведения призывника и их родителей и охотно обучает ей молодых людей на еженедельной школе. Основной метод поведения, предлагаемый школой, заключается в том, что задолго до срока призыва родители пишут заявление в военкомат, объясняя, почему их сын не должен служить в армии, со ссылками на статьи законов, и посылают его заказным письмом с уведомлением на имя военного комиссара.
Комиссия обязана рассмотреть заявление и прислать ответ в течение месяца. Причины могут быть разными, но в большинстве случаев основным аргументом для отказа служить бывает здоровье молодого человека или его близких. Существует внушительный список болезней, и он больше не засекречен, при которых парню противопоказано служить. Оказывается, что если у него потеют ладони, это может быть признаком сердечной болезни, и он не может быть призван в армию. За долгие годы работы с призывниками сотрудники этой общественной организации убедились в том, что здоровых молодых людей в России практически нет.
Что касается практических советов, то они бывают особенно важны, когда молодые люди сталкиваются с грубостью и беззаконием властей. Что сказать милиционерам, если тебя остановят? Если те и слышали о Женевской конвенции по правам человека, то наверняка понятия не имеют, о чем в ней написано. Потому что их специально на эту тему никто не информировал.
В северной столице России идет настоящая облава на призывников, говорит адвокат Аркадий Чаплыгин, дирктор юридической фирмы "Призывник", чье объявление «Юридическая помощь призывникам» мы увидели в вагоне метро. Парней, подходящих по возрасту, ловят прямо в городском транспорте, и если у них нет с собой документов, предоставляющих отсрочку, отправляют на медкомиссию, а оттуда — сразу в часть, не позволяя даже зайти домой и собрать вещи.
Аркадий уже освободил от армии несколько сот человек, работая совместно с гражданскими врачами. Правда, в отличие от общественной организации, он берет деньги за свои услуги. Чаплыгин убежден, что закон о воинской обязанности нарушает основные конституционные права граждан, такие, как право на свободу передвижения и право на жилище. По заявке одного их своих клиентов он даже оформил жалобу в Конституционный Суд России с просьбой признать закон противоречащим Конституции.
Восемнадцатилетний Аркадий, ожидавший своей очереди в его офисе, сказал, что ему придется заплатить 500 долларов, но он готов это сделать, несмотря на то, что ему и его матери тяжело собрать такие деньги. «Никто из тех, кого я знаю, не хочет служить в армии», — говорит Аркадий.
Глядя на нашего единственного 16-летнего сына, который сейчас заканчивает школу на Кипре, мы думаем, что осмелимся привезти его обратно в Россию только в двух случаях. Либо когда ему исполнится 27 лет, либо когда российская армия станет контрактной. Пока так надежней.
Нонна ЧЕРНЯКОВА, Расселл УОРКИНГ, Санкт-Петербург — Москва — Лимассол